Провинциалу нужен Кремль
Не так много времени осталось до следующего «Евровидения», а знаменитая Верка Сердючка, бывшая проводница поезда Москва–Киев, а ныне международная поп-звезда, не может отойти от шока, полученного на прошлогоднем конкурсе.
Мало того что Верку лишили заслуженного призового места, так ей, с ее слов, еще и перегородили все входы и выходы на Первый телевизионный канал. И все из-за того, что Верка обогнала российских фаворитов – группу «Серебро». Артист Андрей Данилко в воспоминаниях вновь и вновь возвращается к событиям годовой давности. Хотя на отсутствие других событий пожаловаться никак не может. Сейчас он необычайно популярен за границей. Активно выступает в Европе. Иноземные меломаны гарцуют под его «Зибен-зибен-айлюлю» и захлебываются от восторга в Интернете.
Магомаева и Пугачеву тоже запрещали
– Какое-то время назад вас, как говорится, было на телевидении много и даже еще больше. А сейчас Верку Сердючку редко увидишь. Все эхо скандала «Евровидения»?
– Это такая интрига закулисная – исключительно из-за ревности произошла. Я получил второе место, а группа «Серебро» – третье. Колдун получил шестое. Но он есть везде, а Сердючки нет нигде. Если бы третье получил я, а «Серебро» – второе, все бы было в порядке. Но есть честная игра, есть конкурс. Ну, выиграйте вы. А если бы я занял первое? Так что, меня казнить надо? (Хихикает) И шо? Хотя там все понимали, что первое должно было быть у меня.
После «Евровидения» написали, что у Сердючки украли победу. Хотя победительница она – была достойна победы. На Украине «Евровидение» смотрели, как футбольный матч. Все ждали или моего краха, или моего триумфа. В одном селе телевизор вынесли на улицу. И одна баба старая, такая смешная, сказала, когда объявили результаты: «Кошмар, в прошлом году выиграли уроды, а в этом году Гарри Поттер» (смеется).
– Что собираетесь предпринять?
– Ничего не собираюсь. Я считаю, что не надо обращать никакого внимания на это. На самом деле, они же чувствуют свою вину. И сами не знают, как быстрее сгладить ситуацию. Сейчас я уже не чувствую той злости, которая была после конкурса. Тогда мне было очень неприятно. А сейчас и Игорь Крутой, и Алла Борисовна говорят мне: надо переждать. Так было у многих артистов. Магомаев не выступал два года – ему запретили выступать. Аллы после конфликта в гостинице тоже не было два года. Ее песни сняли со всех эфиров. У Филиппа это было…
– Европа, где вы сейчас активно выступаете, – это запасной аэродром?
– Это не запасной аэродром. Это скорее новая территория.
– В каких странах больше всего любят Сердючку?
– Франция, Англия… В Италии пока нет, потому что они не участники Евровидения. Швеция, Дания, Голландия, скандинавские страны, Германия.
– Много там выступаете?
– Чаще всего во Франции. Но мы выступаем больше на телевизионных шоу. Сольных концертов как таковых не было. Но мы их и здесь не делаем.
Мы не их звезды
– Зарубежная публика понимает ваш юмор?
– Они все понимают абсолютно. Если бы я шутил по поводу, к примеру, Сергея Зверева, им бы было непонятно. А песни там абсолютно всем понятны. И юмор вертится вокруг тем: аэропорт, дискотеки, наркотики, секс, проституция. И они умирают с этого! Они умирают от этой сценки про собачек. Если помните, такое было дурное, мы у Максима Галкина на Новый год собачек играли. Не видели? Они с этого умирают! Им нравится, как одна собачка кушает, другая к ней лезет. И возле будки все это происходит… Потом такие сценки: мама и Сердючка на дискотеке, рыбачат и вылавливают в реке труп. Ну просто такие смешные истории.
Сейчас бытового юмора не хочется, политического не хочется, хочется просто какие-то смешные сценки. Когда я ехал на Евровидение, то был абсолютно уверен, что наши песню поймут. Хотя наши все говорили на Украине: этого никто не поймет, это исключительно наш юмор, который построен на нашем менталитете. А я думаю: как это может быть непонятно? Зибен-зибен-айлюлю непонятно?
Мы готовим большое шоу к концу 2008 года. В Европе будет адаптированный вариант. Мало текстовых номеров, больше пантомимы. Плюс будет шоу-блок с европейского альбома, который вышел, народный блок и попурри на лучшие наши произведения. Но, по большому счету, чтобы делать там карьеру, надо там жить. Если ты хочешь стать звездой в Англии, надо жить в Лондоне, надо со всеми тусоваться.
– Нет желания переехать?
– Ну надо хотя бы знать язык.
– Подучить?
– Ну, вы знаете, это все равно не то. Если бы мне было лет пятнадцать, а так… Нужно время. Но почему мы должны учить язык? Пусть они сами учат. И потом, вы знаете, почему они нас там воспринимают так хорошо? Потому что мы не живем там. Мы не их звезды. Мы звезды местные, которые приезжают туда. Мы с ними не конкурируем. И нас все поэтому хорошо воспринимают. И Натали Имбрулия мне машет, и я ей в ответ: «А, Наташа, привет!» Подруга, то есть.
– Вы снимали фильмы «Сердючка в Лондоне» и «Сердючка в Париже»…
– Это такая типа реалити-экскурсия. Сердючка ходит по Лондону, показывает маме город, достопримечательности. Пока мы снимались на улице, люди глазели на нас: «Смотрите-смотрите! Люди с экрана!» Для них мы были люди с экрана.
В Париже нам разрешили съемку на Эйфелевой башне. Я не знал до этого, что Эйфелева башня – это частная собственность. Нам перекрыли башню. Мы отсняли просто офигительный материал. Но оператор, который все это снимал, то ли спьяну, то ли что, на эту кассету записал интервью. Я просто не знал, что я с ним сделаю! Остались только съемки любительской камерой. Мы это вставили в фильм.
Я не беден, не богат
– Вы выпустили сольный диск под именем Андрея Данилко, но он не имел большого резонанса. Народ не готов пока воспринимать вас отдельно от Сердючки?
– Просто никто этим не занимался. Никто не раскручивал. Я просто захотел сделать такой альбом, инструментальная музыка, – для цирковых ребят, варьете в Германии. Кстати, эту музыку очень много используют в документальных фильмах. Разумеется, они не спрашивают у меня: можно или не можно. Просто сами ставят ее и все.
– Вас часто спрашивали и спрашивают: сколько еще протянет Сердючка. Но она по-прежнему на коне. Не боитесь, что всегда быть в маске – это ваша судьба?
– Ну, может быть. Я вам скажу опять же. Верка существует уже пятнадцать лет. Для такого персонажа это очень большой срок. И, может быть, она держится из-за того, что все время меняется. То она была просто проводницей, потом звездой, потом певицей, потом актрисой, потом звездой «Евровидения». После «Евровидения» было очень сложно. Потому что у меня было опустошение – после такого успеха, ажиотажа. В таких ситуациях всегда думаешь: в каком направлении дальше идти, если эта гора уже взята?
– При таком ритме жизни не боитесь перегореть раньше времени?
– Это настолько естественно для меня. Ты же не можешь лампочке сказать: свети меньше!
– Что вас мобилизует больше всего на такую напряженную работу? Деньги? Желание реализовать свой творческий потенциал?
– Не думаю, что деньги. Я, в конце концов, очень скромно живу. У меня нет дворцов и замков в Лондоне. У меня обычная 100-метровая квартира в обычном доме. Я хотел в Киеве жить именно в этом доме. Это чисто такое провинциальное. Если провинциал приезжает в Москву, он обязательно должен из окна видеть Кремль. Тогда он понимает, что он в Москве живет. Мне надо было жить только на Крещатике. Остальные улицы – это не Киев. Квартира у меня большая. Правда, хочется больше. Но если куда-то переезжать, там обязательно первые три года будет стройка. Три года минимум они будут все там долбать.
Кстати, ошибочное мнение, будто у Сердючки огромные гонорары. Просто приезд коллектива само по себе дорогое удовольствие. Расходы очень большие. Те цифры, которые мне приписывают, я бы с удовольствием их получал. Но они раскидываются на все, и в результате получается не так много. Я, конечно, не бедный. Но сказать, что уж такой богач – тоже не могу.
Кокаин мне неинтересен
– Сейчас вас по-прежнему много ругают?
– Я вообще люблю критику. Но критику конструктивную. Не так что: «Ой, он мне не нравится! Ой, сиськи надел!» Или там Роман Карцев. Он что только не говорил про меня: и махровая самодеятельность, и такой я ужасный, и попахиваю… забыл слово… такое красивое.
Журналист говорит: «Ну, хорошо, скажите, ну а кто, вы считаете, гуру в этом жанре?» – «Ну, Жванецкий, Задорнов». – «А Фима Шифрин»? – «Ну да, и Фима» – (Так они же встречаются, понятное дело!) – «А Клара Новикова?» – «Да, и Клара Новикова». А Данилко – нет. Это тихий ужас. Тогда спрашивается: а если так все ужасно, как могло получиться второе место на «Евровидении»?
Когда мы встретились в аэропорту – прямо лоб в лоб, я Карцеву сказал так вежливо: «Здрасьте». Ну я же знаю, что он на меня все время гонит. А он так (пародирует): «Ро-оман». И я думаю, ну сколько же можно? Вот он, как бабушка старая, – бу-бу-бу, бу-бу-бу.
Надо же понимать, что приходит новое поколение, другое время, другие люди. Каждое время требует своих травести. В свое время были Маврикиевна и Никитична – я их обожал. При том никто их не считал трансвеститами. Потом появилась Сердючка. Но после нее, вы знаете, меня самого это уже раздражает: столько появилось переодетых в женское мужиков. Но не все умеют чувствовать ту грань, за которой получается уже пошло.
– Вам снятся сны Верки Сердючки?
– У меня был сон до «Евровидения». Почему-то сцена в Юрмале. Мы выходим – у нас первое место. Все хлопают стоя, а мы не рады. И у меня это состояние повторилось там, в Хельсинки. Вроде бы успех – второе место. Но какая-то неудовлетворенность и опустошение.
– Откуда у вас эта бешеная энергия? Как вы подзаряжаетесь? Вот немало звезд подкрепляются, например, кокаином.
– Я не пробовал. Что-то мне неинтересно. Это сложно объяснить. Я сам не понимаю. Я весь красный, у меня поднимается давление. Но это такой жанр. А-а-а бум! И все должны быть счастливы.
Я отдых люблю пассивный – на море, чтобы никого не было. Я сделал себе кофе, походил, полежал. Вот помните «Человек-амфибия»? Там доктор Сальватор жил на громадной территории за большим замком. Вот это идеальное место для меня. Просто по ощущениям.
– О здоровье задумываетесь?
– Я задумался о здоровье. И хотел лечь в пансионат зимой, чтобы меня там иголками полечили. Был в полной уверенности, что после праздников все разъезжаются в Турцию и так далее. Но как назло все остались. Забитые пансионаты. Поэтому я десять дней посидел, как в тюрьме. Смотрел ужасные передачи по телевизору.
– Про вашу личную жизнь ходит много слухов. Вас они раздражают или как об стенку горох?
– Не раздражают. Мне же самому, как обывателю, интересно: а с кем Алла Пугачева? С Галкиным или не с Галкиным? Но я понимаю, что это ее право говорить об этом или не говорить. У меня что-то происходит в жизни, но назвать это семейной жизнью нельзя.
– Вы женились на работе?
– Пока так.
????
!Хотя в кое-каком смысле это и лучше,ведь это так интересно узнавать о чём-то постепенно,догадываться,высказывать своё мнение по поводу происходящего!!! 
Это здорово!!! 
Источник: MK.RU
Читайте на здоровье! 
Ура!!!